!!!РжуНеМогу!!! День знаний Зима настоебенила. Московская, сука, зима… Снега нет, под ногами хрустит прошлогоднее собачье говно, а до весны ещё как до Киева раком. Да и весну я тоже не люблю. Лужи, сырость, и снова прошлогоднее говно. Только по весне оно не хрустит. Оно чавкает. Как Коля Мухин во время кунилингуса. Я осень люблю. Сентябрь. Штоп листья жолтые кружылись, и я в таких белых, блять, сапошках, по этим листьям величаво маршыровала, как генерал Карбышев. А вот что я не люблю в сентябре — так это его первое число. Потому что надо песдовать в школу. Я, конечно, редкостное дуро, но школу с горем пополам закончила ещё 12 лет назад. А теперь у меня есть сын, которому тоже надо с горем пополам закончить школу. Но до этого ещё долго. А это значит, что ещё долго первое сентября будет моей агонией и проклятием… * * * — Мам, вставай, мы нахрен всё проспали! Нас теперь бабка сожрёт! Открываю глаза. Сын, стоя в одних трусах, с зубной щоткой за щекой, тыкает мне в опухшую со сна рожу будильник. Точно. Проспали. Да нуихуй с ней, с линейкой этой празничной. Опен-эйр для задротов. «Дорогие наши ученики, бля, мы рады видеть вас всех жывыми-здоровыми, хотя очень надеялись, што кто-нить из вас всё-таки наебнёцца летом с велосипеда, и свернёт сибе шею, но вы нас разочаровали, и поэтому песдуйте в классы к вашым любимым учителям». Из года в год одно и то же. Чо я там не видела на этой линейке? Но у меня есть мама. Мама, которая меня саму до одиннадцатого класса провожала в школу первого сентября, а теперь требует от меня такого же фанатизма в отношении моего собственного отпрыска. А ево нет! Фанатизма этого. Нету ево, и фсё. Но мне проще изобразить этот фанатизм, чем объяснить маме, почему у меня ево нет. Короче, у сына есть десять минут, чтоб собрацца, и припиздячить на празничную линейку. С букетом гладиолусов, с новеньким портфелем со Спайдер Меном, и с опухшей мамой Лидой. Опухшая мама Лида — вообще незаменимый девайс. Гладиолусы тут не помогут. Про Спайдер Мена ваще молчу. Надо идти. — Быстро надевай штаны, я щас встану. — Командую я, и медленно отрываю от кровати жопу. Первое сентября придумали враги. Или пидоры. Не иначе. В течении последующих десяти минут мы с Дюшесом давимся уёгуртами, быстро застёгиваем друг на друге пуговицы, я делаю себе на башке сироццкий хвостик, а Дрону — прямой пробор, как у приказчика из обувного магазина. Так велела мать. Дюшкин бабтейл по совместительству. Без пробора тоже никак. Мы уж давно не спорим. И вот мы уже пробираемся сквозь толпу опухших родителей, и оранжерею гладиолусов. — Дрон, ты своих видишь? — Неа. Я зато бабку вижу. — О-о-о-о… Кстати, родителей первоклашек всегда можно определить по выглаженным костюмам пап, и празничному макияжу мам. «Даже дедушке приснилось, что стоит он у доски, и не может он на карте отыскать Москвы-реки» По ходу с пяти утра подготавливались. Всей семьёй. Сама такая же была. Все остальные родители стояли у школьного крыльца, и в разных позах спали. Я выбрала папашку посимпатичнее, закрыла глаза, и привалилась к его плечу. — Капитан!!! — Вдруг завопил кто-то над головой, и мы с чужим папой проснулись, — Разрешите обратицца? Чозанах? Какие капитаны?! Поднимаю мутные глаза, и вижу на крыльце завуча школы. В тельняшке, в бескозырке, и с биноклем. Дожыли, бля… Первоклашки начали радовацца, и хлопать в ладошы. Опухшие родители у крыльца поморщились, и снова закрыли глаза. А я вытянула шею, и стала разглядывать ряженых. — Разрешаю. — Отрапортовал кто-то голосом директора школы. — Дорогие нашы ученики, — радостно рявкнула в микрофон завуч-морячок Папай, — сейчас я зачитаю вам пожелание нашего уважаемого мэра, Юрия Михалыча Лужкова! Тут тётя извлекла из декольте рулон туалетной бумаги, раскатала ево на все пиисят четыре метра, и я поняла, што Лужков попал шопесдец. По крайней мере, четыре сотни человек на следующих выборах за него хуй проголосуют. Как минимум четыре сотни. Ещё полчаса я мирно спала на чюжом папе… — …Ваш мэр, Юрий Михалыч Лужков! — на ультразвуке закончила завуч, и опухшие родители снова проснулись. — Блять, я домой хочу… — вдруг захныкал чюжой папа, и посмотрел на меня глазами описавшегося шарпея. — Потерпи. — Сурово ответила я, и посмотрела на часы: — Ещё десять минут, и пойдём домой. — К тебе? — обрадовался папа. — К тебе. — Подтвердила я, а папа скис как ёгурт. Тем временем, на крыльцо выскочили три тощих девочки с прыщавыми лицами, и одна из них заголосила: — Первоклассник, первоклассник, у тебя сиводня пра-а-а-азник!! А две другие зачем-то сели на шпагат, и натужно стали дудеть в пластмассовые свистки. Если кто не понял, я потихоньку начала терять рассудок, ога. На втором куплете прыщавая Монсерат Кабалье поперхнулась, и убежала, прихватив с собой подружек со свистульками. Вслед за ними на крыльцо втащили две мумии: Тутанхамона, и прабабушки Тутанхамона. Я хуйевознаит, где их откопали, и зачем сюда принесли, но мумий прислонили к двери, и сунули им под нос микрофон. — Пи-пи-пи… — сказала мумия бабушки Тутанхамона, и добавила: — В светлый путь. Блять, спасибо, что не «Царствие небесное». — Кхе-кхе, бля! — совершенно отчотливо сказала мумия Тутанхамона, и у неё тут же отобрали микрофон. — Похлопайте нашим ветеранам! — потребовала завуч, и родители первоклашек жидко зааплодировали. Ветеранам чево — хотелось бы уточнить. Куликофской битвы? Нет, вы не поймите меня неправильно: я ветеранов уважаю. Я сильно их уважаю. По-настоящему, а не для показухи. Но вот нахуя, объясните мне, выкапывать бедолаг из их норок, где они уже впали в зимнюю спячку, и тащить в семь утра под дождём на школьное крыльцо?! Мудачьё. — Это кто? — испуганно толкнул меня в бок чюжой папа, наблюдая опухшими глазами процесс демонтажа мумий с крыльца. — Это ветераны. Спи. Они хорошие. — Угу… — не стал перечить мне чюжой папа, и снова заснул Я огляделась по сторонам в поисках сына. Дюша уже благополучно нашол в толпе людей кучку своих одноклассников, и изумительно красиво фехтовал с ними на гладиолусах. Моя строгая маман стояла неподалёку, и фанатично снимала крыльцо на камеру. — А теперь, — снова раздался с крыльца голос завуча в тельняшке, — девятый Б класс покажет нам танец! Просим! Нет, это пиздец какой-то. В прошлом году без танцев обошлись. «Пирамиду» показали. Из двух человек. Видимо, поняли, что облажались, и решыли довести всех до опизденения танцами. На крыльцо выпрыгнули всё те же прыщавые девочки в боа из мишуры как у Сердючки, и в лосинах с оттянутыми коленками, и Монсерат Кабалье заголосила: — Знаеш ли ты-ы-ы-ы-ы вдоль ночных даро-о-ог шла басико-о-ом не жалея но-о-ог… С музыкой на этом празнике жызни был явный дефицыт. Хотя на крыльце сидел какой-то унылый обсос в бифолокальных очках марки «В ясную пагоду НюЁрк видно», и агрессивно дрочил какие-то пупырки на каком-то пульте. Но музыки не было. А может, так и было задумано. В общем, Кабалье пела, а две подрушки в ритузиках совершенно неприлично изгибались, и ласкали ладошками те места, где у кого-то иногда бывают сиськи. У падрушек там было боа, а сисек не было. Но всё равно чюжой папа проснулся, и с интересом стал наблюдать педо-стриптиз. Сын продолжал изящно тыкать гладиолусами в лица одноклассников, и не менее изящно уворачивацца от чужих гладиолусов. Мама маниакально снимала крыльцо на свою мясорубку, не замечая, что стоит в эпицентре тропическово ливня. А я начала звереть… — Оу-оу-оу… — вдруг экспрессивно взывала Кабалье, а падрушки в ритузах снова сели на шпагат, и свистнули в хуй (зачёркнуто) в свистки. Родители первоклашек три раза хлопнули в ладошы. По моим скромным наблюдениям, назревала гражданская вайна… — А теперь — добро пожаловать в школу!!!! — заорала наконец завуч, и на крыльцо поднялся мальчик-таджик в жолтом кастюме, улыбнулся десятизубым ртом, и ёбнул палкой по колокольчику, который держал в руке. Язык у колокольчика проебался ещё на позапрошлое первое сентября, я помнила. Первоклашки в голос зарыдали, и тут унылый обсос в очках-бычьих яйцах вдруг случайно тыцнул в какую-то пипирку на пульте, и из огромных колонок, стоящих на крыше крыльца, раздалось: — Мальчик-гей, мальчик-гей, буть са мной понаглей!!!!!! Чюжой папа распахнул глаза так, что я даже поняла, что они голубово цвета, моя мама опустила свою видеомясорупку, сын уронил гладиолусы, а завуч тихо йобнула локтем очкастому диджею, и растянула рот как Маша Распутина перед минетом: — Прахаа-а-адите! Плачущие первоклашки и старшие классы, подметая асфальт останками гладиолусов двинулись в родную школу. Я с облегчением выдохнула. Всё. Теперь до следующего года… — Ну так чо, к тебе? Я обернулась. Чюжой папа, когда не спал был гораздо менее симпатичным… — Иди ты нахуй. — Просто ответила я, поправила свой сироццкий хвостик, и гордо виляя когда-то красивой жопой, направилась домой. «…Как ты терпиш твёрдые предметы??!!» — нёсся мне вслед истеричный крик из колонок, а я шла и думала, что пидорам, навеорное, живёцца всё-таки легче… Лидия Раевская

Теги других блогов: школа День знаний первое сентября